Екатерина Семёнова: «Если у нас цель улучшить качество жизни, это нужно делать на территории интернатов»

Уполномоченный по правам человека в Московской области Екатерина Семёнова приняла участие в специальном заседании Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека. Предметом обсуждения стало соблюдение прав граждан в психоневрологических интернатах. 

Тема устройства и помощи людям с ментальными или физическими особенностями очень сложная и тонкая, об этом говорил председатель СПЧ Михаил Федотов, открывая заседание. Он заметил, что посещения ПНИ всегда производят на него большое впечатление и подчеркнул: «Мы должны понимать, что речь идет о людях, и что у них те же самые права, что у нас с вами». 

Сейчас в России функционирует 645 психоневрологических интернатов, где содержится около 160 тысяч человек, только каждый четвертый из них - дееспособный. В Подмосковье на данный момент функционируют 11 ПНИ Министерства социального развития Московской области.

В 2017 по поручению Екатерины Семёновой сотрудники аппарата Уполномоченного провели мониторинг этих учреждений. Были выявлены проблемы с лекарственным обеспечением, нехваткой жилой площади, организацией питания, выплатой социальных пособий.

Уполномоченный отмечает, что систему, безусловно, нужно реформировать: «Только ее надо не революционно реформировать, а постепенно и плавно корректировать с учетом современных условий. Когда мы проводили мониторинг, сотрудники ПНИ рассказывали, что вынуждены лечить по четырем медицинским стандартам. При этом, например, только у шизофрении больше сотни вариантов поддиагнозов. Соответственно – возникает необеспеченность необходимыми лекарствами. Также есть проблемы с социализацией и организацией труда. До сих пор не существует программы, чтобы в ПНИ возобновить трудотерапию, хотя мы об этом говорим много лет.  Ещё момент, который часто подвергается критике: ПНИ – не открытые учреждения, туда нельзя зайти «с улицы». Но хочется напомнить, что там на постоянной основе проживают люди с тяжелыми ментальными особенностями, которые, если случится обострение, могут быть опасны для себя и других. И даже когда волонтеры туда приходят – а я за то, чтобы они участвовали в социализации и адаптации – они обязательно должны быть специально подготовлены. 

Разумеется, не все ПНИ и ДДИ соответствует стандартам. Но и не в каждом из них все плохо. Есть такие, как «Березка» в Сергиевом Посаде. Дома родителям просто не создать подобных условий для своих детей. По этой же причине я против устройства тяжелых инвалидов в опекунские семьи. Если у нас цель – потерять тяжелых ментальных инвалидов, которые не могут обойтись без медицинской помощи, без препаратов и обслуживания, без специальной опеки, то давайте отдадим их в альтернативные семьи, отдадим опекунам, закроем все ПНИ – и мы их потеряем. Но если у нас задача улучшить качество жизни, это надо делать на территории специализированных учреждений, интернатов. Нужно выявлять и решать проблемы внутри, а не изобретать велосипед. Если говорить о распределенной опеке, лучшим вариантом считаю создание специальных попечительских опекунских советов, когда любые материальные решения от имени недееспособного человека будут приниматься только коллегиально».